"Учитель с большой буквы! Знаток математики. Или вот нужное слово: магистр математики! Кропотливо готовится, пошагово, поэтапно. У нее порядок всегда и во всем, исполнительская дисциплина на высоте. Весь ее трудовой путь - это подвиг. Недаром же ей присвоено звание "Почетный работник общего образования". Внешне сдержанная, она внимательна и заботлива к детям и взрослым. Это педагог советской школы, золотой фонд учительства. И работает на "золото". Так отозвалась о Людмиле Ивановне Полионовой завуч Рождественской школы Елена Леонидовна Николаева.

"Когда я получала свою золотую медаль, - вспоминает замдиректора Елена Васильевна Сафонова, - говорили, что это третье "золото" в истории нашей школы. Вторая медаль была у Марины Петровой, а первую когда-то давно вручили Людмиле Яблочниковой. Марину я знаю, а кто эта таинственная Людмила? Прошло время, и мы стали коллегами. 

Математика – наука строгая, но у Людмилы Ивановны другая человеческая сущность.

- У нее душа поэта, - говорит Елена Васильевна. - Любит стихи, читает, сама прекрасно пишет. (Думаю, читатели согласятся, вспомнив материал Л. Полионовой об отце-фронтовике Иване Михайловиче Яблочникове. Авт.) Она мудро говорит, умеет подобрать нужные слова, если поздравляет, то от души. Это один из самых добросовестных классных руководителей, а я ей очень благодарна за своего сына Егора: у них была такая тонкая психологическая связь, просто одна волна".

"В каждом коллективе есть разные типы людей. Людмила Ивановна у нас – образец интеллигентности: доброжелательная, ответственная, порядочная. Это очень творческий, чуткий и ранимый человек. Мне нравится ее юмор – тонкий, деликатный. Очень приятно, даже трогательно, что Людмила Ивановна уже зрелым человеком вернулась домой и вновь пошла работать в школу. Осталась верной профессии, верной семейной традиции. И всегда она в гуще событий, в курсе всех новинок, методист отличный.  Умница!", - директор школы Вера Витальевна Иванова так говорит не о каждом.  

… Более скромного человека, не желающего никакой публичности, отыскать трудно. Она так разволновалась, услышав просьбу о встрече, что ее стало жалко. Но как только выяснилось, что это инициатива директора (спасибо, Вера Витальевна!), Людмила Ивановна сразу сдалась: раз начальство говорит, надо исполнять. Учитель должен быть дисциплинирован. Дотошно выяснила круг вопросов, несколько раз уточнила время встречи. Знакомые смеются: в этом вся Людмила Ивановна. Она привыкла все тщательно планировать и просчитывать, взвешивать каждое слово, ну и просто ценить время. Может, все математики такие?

Вы и правда все планируете? И как далеко?

- Далеко нет. А день весь раскидываю. Планирование я уважаю. Ведь даже домом надо руководить, а значит знать, что и когда и  нужно делать. Неожиданностей, даже радостных, я не люблю. В этом случае нужно перекраивать день, перед кем-то извиняться, что-то отменять.

Людмила Ивановна, вы блестяще окончили школу, наверняка у вас были широкие перспективы. Но вы выбрали школу.

- Школьницей я выбирала между учителем, врачом и библиотекарем. Но я же из семьи учителей! В институте мне предлагали аспирантуру, но я выбрала школу. Школа для меня – все! Дом родной. Я стою у доски и чувствую себя на родине! Я всегда хотела учить. Вообще учительство – это совершенно особый образ жизни. Недаром же шутят, что жена военного и муж учительницы – это отдельная профессия. Учитель постоянно учится, а я учиться любила всегда. Вы видите, у меня в кабинете везде книги, журналы – и мне это нравится! Даже тетради проверять – рутинная, казалось бы, работа – мне не в тягость. В школе всегда интересно, там каждый день что-то новое, неожиданное. А какой простор для творчества! Творческий человек всегда счастлив. Через поиск, терзания, мучения достигаешь какой-то высоты – и снова вниз. И все сначала. Но когда что-то удается – такое счастье! Никогда у меня не было мысли покинуть эту профессию. 

А почему выбрали именно математику? 

- А что же еще?!  Математика – это полет! Так, кажется, Валерий Чкалов говорил. В математике поэзия, напряженная творческая мысль. Взять, например, процесс преобразования алгебраических выражений: это как идти по следу. Идешь-идешь – вдруг тупик. Отступаешь, находишь, где свернула со следа, снова идешь, и снова тупик. Как вдруг – да вот же оно! Все, пазлы сложились! Что может быть увлекательнее?  Особый восторг, когда этот путь до конца проходишь с учениками, и они с тобой на одной волне. А геометрия! Все четко, все одно из другого, этап за этапом…  Как же это не любить!  Еще Ломоносов сказал, что математика ум в порядок приводит (а мне еще и нервы успокаивает). Математика мысль развивает, учит думать. Недаром на первом курсе всех вузов есть этот предмет. Это своеобразный тест: если студент решает хотя бы минимум,  у него учеба пойдет. И в жизни везде нужна математика. Строительство, другие практические дела. Ту же калитку делаешь – помни, что треугольник – фигура жесткая, нужно прибивать раскосину. Я даже когда дрова складываю, думаю об объеме тел. Соседка говорит:  у тебя поленница, как нерушимая стена. Математика!

У вас в жилах, наверное, иксы-игреки текут?

- (Улыбается). Тревожная радость у меня в жилах. Радуюсь всему в жизни, но и тревожусь. О чем? Ну такой я человек. Вообще я люблю участвовать в жизни, думать, видеть, соображать. 

Внешне вы такая сдержанная, трудно представить вас рассерженной. Все эмоции – и глубокие, надо полагать, эмоции – у вас внутри. Но разве не бывает конфликтов с теми же учениками?

- Нет. Конфликтов нет. Я не знаю, как это удается… Недавно один мальчишка разволновался, мол, не буду, надоела ваша математика! А когда успела надоесть, учимся-то всего ничего! Я подошла: это, наверное, у тебя математическая депрессия, отдохни.  Ну как-то так… 

Отступлю. Наш зубастый класс (а где они, не зубастые?) учился у Ивана Михайловича, отца Людмилы. Он всегда говорил тихо, чуть заикаясь, но его слушали. Однако иногда наша подростковая вредность зашкаливала, тогда учитель грустно замолкал, а потом произносил какую-нибудь нейтральную фразу, далекую от ситуации. И становилось стыдно. И вспоминалась песня про журавлей и про старого учителя. Но он, увы, больше не служит.

- Родители и сейчас со мной. Я и беседу назначила дома – мне здесь отец помогает. Это его кабинет, он, будучи уже глубоко на пенсии, постоянно работал за этим столом. Не позволял душе лениться! Читал, выписывал, подбирал газетные вырезки по темам. Он говорил: отдыха как такового нет – есть смена деятельности. И я так живу, даже к телевизору сажусь с каким-нибудь делом в руках. Отец оставил глубокий след в моей душе. Он был у нас классным руководителем в старших классах. Мы вели большую поисковую работу, каждый из нас разыскивал сведения о каком-то конкретном воине, захороненном в братской могиле в Рождестве. Этот наш труд оформился в Комнату боевой славы, ставшую потом основой школьного музея. 

Дома я никогда не слышала, чтобы родители повышали друг на друга голос. 

Ваша мама Наталья Степановна была очень мудрой женщиной. Вы взяли это от нее?

- Не знаю, пусть люди скажут. 

Вы и ваш замечательный брат были хорошими детьми у своих родителей. Женя продолжил то, что не удалось отцу: окончил "его" институт, занялся научной деятельностью. С вами тем более все понятно – сорок пять лет преподаете отцовский предмет. А что вы считаете своим долгом передать  ученикам? Ведь всех сделать математиками не получится…

- И не нужно. Пусть они будут прежде всего людьми. Кроме математики, информатики и прочего, есть и вечные ценности: добро и зло, честь, милосердие. Мне еще перечислять? (Улыбается). Воспитать их правильными людьми. Школа теперь уходит от воспитания, не дает никаких идеалов, выхолащивается. К счастью, у нас поддерживаются лучшие традиции, мы видим прежнюю школу, где воспитание ставилось во главу угла. Большое спасибо за это Елене Васильевне Сафоновой и всему коллективу! У нас еще существует триединство учитель-ученик-родители. Сегодня (19 октября у героини юбилейный день рождения. Авт.) иду по коридору: мне ученики отовсюду: "С днем рождения!"  Я им двойки ставлю, а они: "С днем рождения!"

 Дети любят требовательных учителей. А своих детей строго воспитывали? Они, кстати, математики?

- Сын еще подростком однажды воскликнул: "Мама, ты слишком правильная! Ты посмотри на других – с них того не требуют!" Сыну уже сорок лет, а я тот упрек помню. Нет, математиками в чистом виде они не стали – выбрали другие профессии. Но дедушка всегда был для них жизненным ориентиром. Да, наверное, и остается. Они любили приезжать сюда, когда были живы их дедушка с бабушкой, приезжают и сейчас. Они считают Рождество своей родиной, и я им за это благодарна. 

Вы долгое время жили в Смоленске. Там выросли ваши "Наполеоны" (а как, по-вашему в мальчишеской среде произносили эту редкую фамилию?! Да что там в мальчишеской – так написано в одной из почетных грамот, которой наградили Людмилу Ивановну в Эстонии). Вы оставили город, друзей, хороший быт…

- Мне не привыкать. я поменяла пять школ. После института работала на Красном Мае, там вышла замуж. А дальше – за мужем-военным. Его направили в Эстонию, мы прожили в городе Тапа девять лет, я работала в русской школе. Теперь там, где мы жили, размещается штаб НАТО. Затем муж поступил в военную академию в Москве – меня сходу взяли в школу. Везде приходилось начинать с нуля, выстраивать отношения. Потом его направили в Смоленск – и там нужны были математики. В Смоленске мы прожили двадцать два года.

 Когда не стало нашей мамы, я вернулась в Рождество, чтобы поддержать отца. Я хочу быть востребованной, полезной – и пошла работать. Это моя пятая школа. Она же первая. Здание уже другое, и стоит  на другом месте, но это моя Рождественская средняя школа. Я ее окончила, и вновь иду туда с радостью. Мои первые выпускники уже пенсионеры, а я не чувствую возраста: сейчас я встречусь со своими новыми учениками, они не дают мне стареть. В школе все молодые. Спасибо вам, дети, что вы есть в моей учительской судьбе!

        Елена Васильева