Впервые о Бологое-Полоцкой железной дороге заговорили в феврале 1901 года на совещании российского и французского генштабов. Французы недвусмысленно заявили о готовности оказать финансовую помощь России в строительстве стратегических железных дорог. К этому их подталкивал ряд обстоятельств. Во-первых, согласно военной конвенции 1892 года именно Россия в случае войны должна была удерживать многочисленные германские войска в Восточной Пруссии. Во-вторых, могла возникнуть необходимость переброски войск с восточных границ России к западным. Без интенсивного развития железнодорожной сети, в первую очередь в западном направлении, выполнить эти задачи было бы невозможно. Помощь была оказана, деньги пошли по прямому назначению. Дорогу Бологое – Полоцк построили.  

По воспоминаниям жителей, дорога строилась трудно: места лесистые да болотистые. Визировщики, лесорубы, землекопы, строители земляного полотна жили в наспех построенных бараках. Из сваленного леса строили железнодорожные будки, казармы, вокзалы. Главная техника - тачки, лопаты, топоры. Все рабочие были из крестьян, пришедших на заработки. Через каждые три километра, помимо бараков, ставились столовые. Продукты для них поставляли местные торговцы.

В 1905 году была построена станция, на которой и я теперь живу. Проект здания вокзала был составлен инженером Баталиным, в честь которого станция и была впоследствии названа. Места эти стали для него родными, и после строительства он остался здесь жить. Баталин был настолько предан железной дороге, что хотел быть похоронен между путями. Но этому не суждено было осуществиться, инженера похоронили на кладбище в Рождестве. 

Первыми жителями станции Баталино стали работники железной дороги. Постепенно к станции потянулись люди с окрестных хуторов, ставили свои дома. Была построена начальная школа, но Изе Ивановой довелось проучиться всего два года. Она пошла батрачить, чтобы как-то помочь семье. 

В музее можно увидеть листок из блокнота (такой же сохранился в доме фировчанина Владимира Данилова. Запись от 12 сентября 1905 года относится к его прадеду С. В. Данилову, путевому обходчику). Правильное (регулярное) движение от Бологого до Полоцка было открыто в январе 1907 года. К 1905 году были построены все вокзалы третьего класса. Дорога сооружалась капитально, на века, без тени поспешности. Линия сугубо стратегическая, создавалась она в безлюдной местности. 

Было построено 25 кирпичных водонапорных башен. Построенные в едином стиле, они могут являться памятниками архитектуры. Устанавливались паровые водоподъемные машины в соответствующих зданиях, где были и помещения для дежурного машиниста. В Фирове машинисты воду старались не брать (жесткая!) – предпочитали заправиться в Баталине. Вода поступала из реки Граничная по подземным трубам длиной в три километра.

Казалось бы, кому были нужны здесь монументы водонапорных башен с ажурными шатрами, самобытное зодчество вокзалов, кирпичная кладка депо и добротные керосиновые погреба? Но сохранившиеся и сейчас радуют глаз. Существует понятие единого архитектурного стиля, в нем и построены все сооружения на дороге. На станции Баталино вокзал украшал шпиль, флюгер, деревянный декор, высокие торжественные окна, маленькая мансарда.

Мне стало интересно, ценился ли труд железнодорожных работников. Я спросила у жителей станции. Оказывается, устроиться на дорогу было чрезвычайно трудно. Заработная плата в 1914 году дает представление об оценке труда: машинист второго класса получал 1432 рубля в год, мастер – 1 рубль 67 копеек в день, рабочий - 90 копеек, его ученик – 47 копеек. Для сравнения: норма питания на одного больного в день в больницах составляла 25-40 копеек. Кроме того, работник обеспечивался бесплатным проездом и обмундированием.  

И у станций было очень хорошее оснащение. Все действующие разъезды и станции оборудовались электрожезловой системой Вебб-Томпсонас семафорами, телефонами фабрики Л. М. Эриксона  для межстанционной и линейной связи, централизацией и блокировкой системы Макс-Юделя. Безопасность движения обеспечивалась по последнему слову техники. 

Наступили тридцатые годы – время репрессий и раскулачивания. Всех неугодных ссылали, ничего не объясняя. Много семей пострадало в те времена, в том числе и на станции Баталино. Из воспоминаний бабы Изы: "Не помню, в каком году это было, я еще девчонкой была. Видела, как из соседних деревень приезжали телеги с целыми семьями, их грузили в товарные вагоны и куда-то отправляли. Кругом говорили, что это враги Советской власти. А я не понимала, как дети, мои ровесники и даже младше, могли сделать что-то плохое для страны".

Движение поездов было невелико: две пары пассажирских и семь пар товарных поездов в сутки от Бологого до Великих Лук. Рядом со станцией находилась кипятильня, где грелась вода для пассажирских поездов, в которых еще не было титанов. Для заправки водой поездов существовали гидроколонки, которые сейчас не сохранились. На станции был и дровяной пункт, где лежали дрова для паровозов. На здании вокзала висел колокол, который я видела, когда была еще совсем маленькой. Потом его сняли, а куда дели, неизвестно.

Хорошо жили люди на станции, но в 1941 году счастливая жизнь превратилась в настоящий кошмар. Железнодорожников на фронт не забирали, но и на месте им пришлось такое пережить!  Дорога подвергалась жестоким бомбежкам. В Баталине вокзал был весь в дырах от осколков, но уцелел. Бомбы падали на полотно и станцию. В это время по станции стали пропускать до 19 пар товарных поездов в сутки по однопутному и 47 пар по двухпутному участку. Паровоз серии 0 тянул воинский эшелон в 752 тонны зимой и 848 т летом. Вес современного грузового поезда с двухсекционным тепловозом 2М62 составляет 4500 тонн. 

"Я встретила свою первую и единственную любовь как раз перед войной, - рассказывает баба Иза. - Звали его Петей. Очень я его любила. Когда началась война, он сразу вызвался добровольцем на фронт. Я получила от него только одно письмо. Что случилось с ним, я узнала уже после войны, потому что он был не местный. Может быть, его родители получили похоронку и знали, где его могила. А я о том, что он погиб, узнала от ребят, возвратившихся на станцию. Я так и не вышла замуж: уж очень  любила своего Петеньку". 

Другая жительница Баталина вспоминает: "У нас на путях стояли эшелоны, которые во время одной из бомбежек были разбиты. До сих пор на старой ветке можно найти останки солдат, которые находились в этом эшелоне. Однажды в здание вокзала попала бомба. Мы в это время собирали ягоды в лесу, увидели зарево, испугались, побежали домой. Очень боялись, что наши родители могут погибнуть. Немцев здесь никогда не было, а наши солдаты стояли во многих домах. В 1943 году нетрудоспособную часть населения было решено эвакуировать в Чувашию. Люди сложили свои пожитки в подвалы, туда же поставили ульи. Несколько наших солдат занялись мародерством, они вскрывали дома и забирались в подвалы – искали продукты. Их расстреляли возле водонапорной башни, тут же и закопали".

Начальником станции тогда был Соловьев, он много лет работал над восстановлением путей, за что был награжден орденом Ленина. Благодаря ему вокзал уцелел. На станции Горовастица фашисты разбомбил санитарный поезд, в нем заживо горели раненые. Их спасали шесть женщин, работниц станции.

Ветеран-паровозник из Осташкова, всю жизнь водивший поезда по Бологое - Полоцк, рассказывал: "Бомбили каждую поездку, и не раз. Когда начиналась бомбежка, мы сразу останавливались. Не слушай, будто бы машинисты маневрировали под самолетом: это чепуха! Куда нам с самолетом тягаться? Если встанешь, поезд можно сберечь хотя бы частично. А если бомбой врежет на ходу - весь состав под откосом. Энкаведешники меня чуть не расстреляли три раза на станциях. За что? А за то, что паровоз у меня, 19-летнего пацана, ломался".

Я живу в железнодорожной казарме, так как мои родители железнодорожники. Казарма построена одновременно со станцией. Рядом еще была казарма со всеми удобствами, но во время одной из бомбежек она была разрушена. За домом находился погреб, в котором были отдельные ледники для хранения продуктов. Сейчас от него остался только фундамент.

Бомбежки продолжались до 1943 года. По окончании войны пленные немцы (около пяти тысяч военнопленных жили лагерем на Торф-болоте, ныне Северный Поселок) восстанавливали здание вокзала. Немцы работали на погрузке и выгрузке вагонов, ремонтировали многие здания на железной дороге.

 Из воспоминаний бабы Изы: "Устроилась я тогда на станцию уборщицей, надо было кормить братьев и сестер, так как отец погиб на фронте, а мама умерла в войну. Я была самой старшей в семье, и все заботы легли на мои плечи. Прошли годы, братья и сестры выросли, кто уехал в Ленинград, кто в Мурманск. А я так и осталась без образования и без специальности, потому и на работу хорошую устроиться не могла".

Начиналась мирная жизнь, созидательная работа и, казалось, ей не будет конца. Создавались все условия для жизни рабочих. Был построен магазин, да он и не нужен был особо, потому что все необходимые продукты продавались в вагоне-магазине, который ходил несколько раз в неделю. Он просуществовал до середины 90-х годов. Ходил и почтовый вагон.

В Фировском краеведческом музее хранится ряд документов и материалов, связанных с судьбами железнодорожников. Выпускники Фировской школы принесли кусок рельса с надписью "Демидова Н. Т. 1898 года, сталь". Экспонат этот – немой свидетель ушедшего века, начала строительства Бологое – Полоцкой железной дороги.

Много начальников повидала станция, все они старались сохранить то, что оставалось. Но теперь многое разрушено: что-то войной, что-то естественным ходом времени, но больше варварски или от равнодушия. А недавно некий высокий начальник ни с того ни с сего приказал уничтожить на Бологое – Полоцк все гидроколонки - своеобразные затейливые сооружения, некогда заправлявшие паровозы водой. Стояли они спокойно десятки лет, украшали станцию, никому не мешали. А теперь, случись пожар в этом лесном краю, негде заправить водой пожарный поезд. Местные любители прибрать к рукам где что плохо лежит уже начали подбираться с ломами к керосиновым погребам, растаскивать на доски деревянные станционные здания.  

Почему бы не создать здесь заповедник? Ведь для этого ничего особенного не надо, лишь издать указ МПС, запрещающий что-либо здесь трогать. Я думаю, с этим согласятся многие жители станции, ведь железная дорога прошла по судьбам их всех. Да и мне эта дорога дорога, и я хотела бы, чтобы она существовала еще много лет. Тем более, что она не утратила своего стратегического значения.

"Однако пока Бог хранит, да и сохранит впредь, этот уникальный, глубоко самобытный уголок нашей железнодорожной сети. Дух его – неторопливую труженицу Бологое – Полоцкую, прошедшую огонь, воду и медные трубы, наполненную таким историческим смыслом, слившуюся с такой красотой окружающей природы, везущую и везущую бесхитростных своих пассажиров и грузы по родимому прекрасному краю". Эти замечательные слова сказал А. Вульфов – человек, которому не безразлична судьба "неторопливой труженицы Бологое – Полоцкой".

Сейчас сокращено движение поездов, закрыта станция. Уезжает молодежь, ветшают и рушатся дома. Железная дорога старится, становится никому не нужной. И бабы Изы уже нет на свете.

Сто лет бегут и бегут мимо моего дома по рельсам поезда. Мы мало задумываемся: кто строил эту дорогу? Кто работал на ней, обеспечивая бесперебойность движения? Какое (и есть ли) у нее будущее? Мы, как правило, живем днем сегодняшним, назад оглядываемся редко и вперед не любим загадывать. А жизнь все-таки устроена так, что без прошлого не бывает настоящего и будущего.

       В. Яковлева,

            ст. Баталино